Сергей ИЛЬЧЕНКО, журналист, бывший политзаключенный тираспольского режима

Из Европы пришла новость:  помимо питания и карманных денег правительство Германии намерено предоставить беженцам 25 тысяч нетбуков. Ожидается, что с их помощью мигранты смогут быстро изучить процедуры получения убежища, овладеть иностранными языкам и освоить учебные программы.

В Google, который, собственно и предоставил эти нетбуки тоже считают, что это облегчит интеграцию беженцев в новую для них социальную среду. Это не первая акция Google - в октябре прошлого года компания пожертвовала для беженцев пять миллионов долларов. 

Это Европа

Тем временем в Молдове власти жалуются на «переполненность» Центра для беженцев, находящегося  в ведении Департамента Миграции, и финансируемого ООН. Сам Центр при этом заполнен примерно на 5% от своей вместимости, но прибытие толп беженцев постоянно анонсируется, оно «ожидается», и, по чиновничьей логике, требует заблаговременного выселения из Центра всех, кого только возможно.  Самыми уязвимыми при этом оказываются политические беженцы из Приднестровья.

Ими, фактически, играют в футбол две бюрократические структуры:  Департамент миграции и Департамент реинтеграции. Департамент миграции  ссылается на то, что приднестровцы с точки зрения закона – никакие не беженцы, поскольку молдавское законодательство не признает их существования. Ну, вот не прописана в молдавских законах ситуация, когда в сепаратистском анклаве кого-то преследуют за взгляды, общественную или политическую деятельность, а коль в законе она не прописана, то и таких беженцев как бы и нет.

Департамент реинтеграции [непризнанного «Приднестровья» - обратно в Молдову – прим. Авт.] вроде бы и признаёт наличие лиц, в природе преследуемых за свои взгляды, и, в связи с этим, вынужденных бежать из ПМР, но тоже ссылается  на «отсутствие в настоящее время законодательных норм, регулирующих статус внутри перемещенных лиц в Республике Молдова». Здесь и далее цитаты приведены из отписки бывшего вице-премьера  по реинтеграции, г-на Осипова.

На практике это означает, что ни на какую помощь приднестровцам рассчитывать нечего.  Место в Центре им предоставили неофициально, фактически – из милости, и они там находятся на птичьих правах. Всех приднестровцев вместе, и  каждого из них по отдельности могут попросить из Центра на улицу в любой момент – и места для проживания взамен не предоставят.  Поскольку МВД,  в ведении которого находится Департамент миграции, извещает Департамент реинтеграции «о невозможности продления в дальнейшем срока пребывания в Центре для беженцев», а Департамент реинтеграции намерен «продолжать мониторинг и обсуждение в рамках существующих диалоговых платформ  с представителями Тирасполя и международными партнерами» но как-то сразу же тушуется, и уходит в сторону, когда речь заходит о решении конкретных проблем политбеженцев из ПМР «здесь и сейчас».

Это Молдова

И что же, никаких практических действий в отношении беженцев из ПМР с стороны молдавских властей не последовало?

Нет, не так. Действия были – недаром же в начале заметки упомянуты нетбуки.

14 декабря некто разослал по редакциям газет и на сайт МВД сообщение о том, что в Центре заложена бомба. Полиция, как и положено, бомбу поискала, и не нашла – что, впрочем, было ожидаемо. И озаботилась поисками злоумышленника. Однако искать интернет-хулигана всерьез -  дело довольно безнадежное.  И полиция, с истинно полицейской мудростью, решила изобразить бурную деятельность и поискать там, где искать удобнее. У всех обитателей Центра в их отсутствии  были изъяты принадлежащие им ноутбуки, якобы для экспертизы, на предмет выяснения: а не с одного ли их них и были разосланы эти сообщения? Экспертиза длится уже более двух недель, и конца ей не видно.

Кроме того, все обитатели Центра были допрошены. Основная версия полиции «об этом Центре никто не знает, так что наверняка это сделал кто-то из вас». Заниматься комплексным поиском злоумышленников – а электронное письмо сопровождалось бутылкой с зажигательной смесью брошенной перед воротами в ночь, предшествовавшую его рассылке, и надписью «Смерть черным» на близлежащем заборе, полиции явно не хочется. На случай, если экспертиза ничего не покажет – кстати, судя по всему, её намерены тянуть до бесконечности, изображая тем самым бурную деятельность, у следователей готова запасная версия. «Ну, вы же могли это делать не сами – заявил мне некий полицейский чин, который, кстати,  так и не представился, и, более того, пытался выдать себя не за полицейского, а за «сотрудника департамента реинтеграции». Вы же могли с кем-то списаться по электронной почте, чтобы обеспечить себе алиби».

Описание ситуации будет неполным, если не коснуться реакции наших записных правозащитников. Беженцы – не только приднестровцы, а вообще беженцы, проживающие в Центре, и оставшиеся без ноутбуков, обратились за помощью по следующим адресам:

- В Генеральную прокуратуру  Республики  Молдова

- В Управление верховного комиссара ООН по делам беженцев в Молдове,

- В Правовой адвокатский центр,

- В Центральноевропейское региональное представительство ООН по делам беженцев.

Генеральная прокуратура сообщила о том, что обращение переслано в прокуратуру сектора Ботаника. Прокуратура сектора Ботаники отмалчивается.

ООНовские правозащитники  предпочли обращения не заменить. Во всяком случае, никакой реакции от них не последовало.

Представитель «Правового адвокатского центра» (Law Center of Advocates,  8, Vlaicu Parcalab),  ознакомившись с ситуацией, заверил меня, что всё, оказывается законно  - в том смысле, что формальности соблюдены.  На моё замечание о том, что в Освенциме тоже всё происходило по закону, и с соблюдением всех формальностей, но это ещё не означает, что происходившее там было нормально и приемлемо, представитель правозащитной организации явно обиделся, и, упрекнув меня в том, что со мной, дескать, «трудно разговаривать» поспешил исчезнуть со связи.

Вот, собственно, и вся правовая защита, которую беженцам удалось получить . Между тем,  для большинства из них, Сеть – единственный способ связаться с родными. Автор этих строк – журналист, ноутбук, на котором, кстати, в полицию ушел и весь архив, собранный за многие годы, для меня – орудие труда.  Как я буду зарабатывать на жизнь в его отсутствие ни полицию, ни молдавское государство в целом, не волнует совершенно. Напоминаю, что никакой материальной помощью беженцы из ПМР не пользуются.  Себе на жизнь мы зарабатываем сами, и нас при этом ещё попрекают за то, что мы – бездельники эдакие, всё никак не заработаем ещё и на съем квартиры, и не освободим молдавскую бюрократию от бремени заботы о нас уже окончательно.  А о наших ноутбуках уже две недели нет ни слуху и духу и когда их вернут  - непонятно. Может и через год. Часть беженцев в Центре убеждена, что их не вернут вообще.

Итак, подведем итоги сказанному. Зафиксируем, так сказать, различия во времени.  Германия  XXI века заботится о гражданах других стран, предоставляя им, среди прочего, нетбуки, доступ в Сеть, жильё и матпомощь. Молдова, стремящаяся на словах  «в Европы» откровенно предает своих граждан, живущих в приднестровском регионе, который, ну, во всяком случае, по утверждению  властей Молдовы, является её, Молдовы, неотъемлемой частью. Молдова  – за 25 лет конфликта – даже не озаботилась юридическим статусом таких людей. Она бросает их на расправу сепаратистам.

Ну, а полицейские чины Молдовы, судя по их поведению при случае готовы сделать карьеру на беженцах из ПМР, списав на них «сетевой терроризм», и получив за раскрытие дела звездочку на погон. Во всяком случае, именно такое впечатление сложилось у меня после общения со следователями. 

Мне одному кажется, что в Молдове время остановилось в прошлом веке, примерно так годах в 30-х,  а сама она прочно застряла в СССР?